Записки из палаты №8
Свежий номер: 26 марта 2024 (4962)
тираж номера: 2509 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
Записки из палаты №8


Аналогов с известным произведением искать не стоит, и все же...    
...За окном в темноте проплывают разноцветные огоньки, время от времени нас потряхивает на поворотах. А я сижу, нервно покусывая губы, и задаюсь только одним вопросом: ну зачем, зачем я трогала этот прыщик? Шла бы на праздник к друзьям спокойно, замазав его корректирующим средством. Так нет же! Теперь вот – «стоит обратиться к врачу, собирайтесь». И вот уже карета «скорой помощи» везет меня в областную больницу.
Приехали мы быстро, и меня буквально с рук на руки передали дежурной медсестре. Та, заметив мое волнение, постаралась  успокоить и заверила, что доктор сейчас придет: он заканчивает операцию. Ждать пришлось недолго. Скоро в коридоре гулко прозвучали шаги, и я, подняв глаза, увидела рослого мужчину.
– Заходите в кабинет, –  скомандовал эскулап и тут же ощупал место уплотнения на моей щеке. – Н-да... И зачем же вы до этого довели?
– Хороший вопрос, доктор. Не знаю... И что теперь будет?
– Советую остаться у нас на несколько дней. Иначе последствия могут быть непредсказуемыми, вплоть до менингита... Спокойно, мы этого не допустим. Сейчас сделаем кардиограмму, – он кивнул медсестре. – Займетесь девушкой, а потом отведите ее в кабинет, незачем откладывать операцию.
Кардиограмма оказалась хорошей и я, заполнив необходимые документы, отправляюсь в указанный медсестрой кабинет. Вот и «кресло пыток»... Позвякивание блестящих инструментов, непонятные запахи — все это настораживало и даже пугало. А что со мной будут делать? И как? А вдруг останется шрам?
– Успокойтесь, – заявил Виктор Вениаминович (так звали врача). – Мне просто нужно вскрыть результат вашей самодеятельности.
Я зажмурилась. Почувствовала, как что-то кольнуло щеку. Через пару секунд доктор сбрызнул это место пахучим раствором. Как ни странно, больно почти не было, и хотя щеку защипало, скулила я  больше для порядка. Доктор залепил  щеку пластырем и посоветовал почаще смачивать повязку водой, пока ее не сменят. Я бросила взгляд в настенное зеркало. Боже, что потом будет с лицом?
– Красота! – пошутил Виктор Вениаминович. – Все обойдется.
Медсестра проводила меня до палаты, сделала укол,  и я почти сразу провалилась в сон, даже не раздевшись.
…Выходные прошли в стационаре под знаком антибиотиков. Уколы довольно болезненные, но я терплю. Горжусь собой. Хотя, можно подумать, есть выбор... Соседки по палате всячески меня подбадривают. И правда, им намного сложнее, чем мне. Одна — мама, пришедшая сюда вместе с маленькой дочкой. Ту укусила за щеку овчарка. Девочке колют уколы каждый день, а ведь еще надо будет снять швы... Другая соседка по палате несколько дней находилась между жизнью и смертью. Кто-то напал на нее и избил до полусмерти: голова женщины словно в шлеме — замотана бинтами, говорит с трудом, хрипя,  — по всему горлу швы. Трудно поверить, что после такого врачам удалось вернуть ее с того света. Первые три ночи от нее не отходили медсестры, да и соседки по палате не могли уснуть.
...Понедельник. На обходе в палату заходят сразу трое врачей — это и Виктор Вениаминович, и мой лечащий врач — Александр Леонидович Громов... На вопрос: «Ну как, получше?» – согласно киваю.
– Повязку вам меняли? –  интересуется Александр Леонидович. – Уколы выносите нормально? Ну и отлично. Все будет хорошо.
Осмотрев других пациенток, врачи покидают палату. Медсестра зовет сдать анализы. Общий, из вены... «Порядок такой, да и нужно посмотреть реакцию крови на препараты»... Ну что ж поделаешь. Зато потом выпиваю стакан виноградного сока — восполняю «запас» глюкозы и прочих веществ. Хорошо, что вчера друзья притащили и сока, и связку бананчиков...
Среда. Маму с дочкой выписывают малышке уже сняли швы. Доктор Громов успокаивает: когда девочка вырастет, на щечке не останется и следа от шва. Ювелирно работают, ничего не скажешь...
Скоро обед. Валяюсь на кровати, разглядывая нашу палату. Каждый день здесь все тщательно моют и дезинфицируют, но вот косметический ремонт стен бы не помешал. И покрасить бы облупившиеся спинки кроватей... А так ничего — уютно, спокойно... Мечты об отдыхе в санатории имеют свойство сбываться, пусть и своеобразно... О, кажется, зовут на обед!
Кормят здесь обильно. Но я худею. Все потому, что повар то пересаливает, то недосаливает еду. Правда, дают вкусный компот и сочные яблоки, в полдень угощают какао или кефиром, но если бы не мамина стряпня, я бы все же отощала. Так что да здравствует семейная взаимовыручка!
Четверг.  Сегодня днем мне сделали последний укол.  И вот уже мы с новой соседкой по палате — Светой — и ее семимесячной дочуркой прогуливаемся по окрестностям. Малышка на руках мамы кряхтит и удивленно оглядывается по сторонам: еще бы, вокруг все незнакомое, а ведь только вчера ей, такой крохе, уже сделали операцию по удалению гемангиомы на щечке. Правда, когда девочке исполнится 11 месяцев, сюда надо будет приехать вновь, но главное, что теперь у нее чистенькая розовая щечка. И зеленкой мазать надо будет совсем недолго.
– Александр Леонидович сказал, что рубчики в любом случае останутся, – вздыхает Света. – Но мы с мужем решили, что когда Вика повзрослеет, отведем ее на лазерную коррекцию. Все поправимо.
Я киваю. Уже давно заметила, как слаженно работает здесь коллектив, да и по себе вижу — иду на поправку, осложнений нет. Правда, доктор Громов при встрече со мной торопится промчаться мимо — за эти дни я замучила его вопросом: точно ли не останется шрам?
Пятница. За эти дни в отделение поступило несколько пациентов с серьезными ожогами, и всем им была оказана экстренная помощь. И когда врачи все успевают? По коридору только и мелькают белые халаты...
…Час дня. Мы с Настей — моей юной соседкой по палате — спешим на УВЧ. Обе в приподнятом настроении — сегодня нас выписывают! С утра я разговаривала с доктором, и он успокоил меня, что все в порядке и никакого шрама не останется, вот только солнца пока надо избегать.
– Некротомия –  серьезная вещь, –  туманно заметил он, смазывая мне щеку зеленкой.
– Некро... что? –  пугаюсь я. –  У меня было омертвение тканей?!
– Некротомия — название операции, которую вам сделали по прибытии сюда, – вздыхает он. – Без нее бы...
– А... сепсиса быть не могло? – спрашиваю робко.
– В медицине немного разбираетесь? – покосился на меня Александр Леонидович. – Нет, это уже исключено, вам же и антибиотики вводили. Так что не волнуйтесь.
Через полчаса медсестра приносит   больничный лист, и я прощаюсь с соседками по палате. Немного жаль расставаться — мы все сдружились, и по вечерам наша восьмая палата регулярно дрожала от хохота, шуток, анекдотов... Наверняка соседи прозвали нас «самой веселой и быстро выздоравливающей палатой в отделении». Да так оно и было на самом деле...              
Елизавета Захарова, Анастасия Лизункова, Надежда Березина благодарят коллектив челюстно-лицевого отделения Курской областной больницы за оказанную помощь, доброжелательное отношение,  уход и профессионализм.
  • Комментарии
Загрузка комментариев...