Если будет идти снег...
Свежий номер: 26 марта 2024 (4962)
тираж номера: 2509 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
Если будет идти снег...


Сказка. А может быть, не сказка... (Часть 2)    
2014-й год для Никиты пролетел быстро: учеба, спорт, друзья, подруги... Опять же  отец затеял перестраивать дачу, и работы для них двоих было вдоволь на все лето.
Воспоминания о новогоднем приключении уже начали было стираться, даже гвардейскую трубку Никита куда-то забросил.  Не покидало ощущение, что его кто-то искусно разыграл: «Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера». Во всяком случае, такой вариант все объяснил бы. Никита весь январь ждал именно такого завершения необычного происшествия, но  так и не дождался.
Тем временем с неизбежностью приближался уже следующий Новый год — 2015-й. А с ним и необходимость исполнить обещание, которое он дал офицеру-преображенцу: в ночь на Новый год появиться на забытой дороге посредине Первомайского парка и вновь дождаться белую карету. Но, может быть, как раз тогда и появится съемочная группа с веселыми, ехидными физиономиями? Однако нужно быть верным своему слову. Впрочем, была и «отмазка» – если не будет снегопада, можно не заморачиваться. А бесснежный декабрь вовсе не предвещал снежного изобилия в новогоднюю ночь.
Сомнения пошли на убыль после того как, работая в архиве над очередным рефератом, Никита в подшивке газеты  «Курский листок» за 1885 год наткнулся на заметку, где речь шла о фантастической истории, которая едва ли не слово в слово повторяла его собственную. В ночь на 1815 год подгулявшая компания на улице Сергиевской (позже она получила название Максима Горького),  ближе к губернаторскому дому, остановила белую карету и потребовала, чтобы барышня, сидевшая внутри, составила им компанию. Но тут появился молодой человек в странном карнавальном костюме и разогнал всю компанию, при этом отхлестав наглецов шпагой вполне настоящей. Бил плашмя, однако, мало никому из гуляк не показалось. Потом  этот человек пустился вслед за уходящей каретой, но не догнал... И хотя от самого события до момента публикации прошло семьдесят лет (рассказ передавался минимум через два поколения курян),  Никита воспринял его вполне серьезно.
Потом он наткнулся на сайт со старинными документами и газетами петровского времени и там нашел информацию о том, что капитан Преображенского полка  Владимир Ланской и княжна  Анастасия Болховская, единственная дочь почившего двумя годами ранее князя Никиты Ивановича, в новогоднюю ночь на 1715 год вдруг исчезли прямо  из царского дворца, куда вся петербургская знать собралась на  карнавал. Государь заметил пропажу, обиделся, хотел было разжаловать Ланского в рядовые, но передумал. Ограничился лишь тем, что отвесил гвардейцу весомую оплеуху, когда тот  к утру отыскался.  Однако уже на  следующий день Петр Алексеевич (и генерал Брюс) присутствовали на венчании молодых людей, после чего  Владимира Ланского   отправили  послом в Голландию, присвоив ему внеочередное  воинское звание — полковник гвардии. С ним уехала и молодая жена.
Как ни рыскал Никита по интернету, надеясь найти следы четы Ланских в более поздние времена, – они как в воду канули.
Утро последнего дня 2014 года снегопада не предвещало. Но ближе к вечеру местами начался-таки слабый снег. И уже часов  в 10 вечера приятель Никиты, который жил в доме №2/4 на Красной площади, сообщил ему, что снег над Первомайским идет в полную силу. Только там, и больше нигде.
Деревянная скамейка, на которой Никита сидел в прошлый раз, на этот раз была занята. Немолодой уже человек  в роскошной шубе и того же меха шапке дремал, опершись на тяжелую трость с массивной рукоятью. Никита уже собирался занять другую позицию, но тот окликнул его и жестом пригласил занять место рядом с собой:
– Юноша, составьте компанию старику.
Незнакомец говорил с легким акцентом, голос был сильным и властным – таким командовать армией на поле боя.
– Мое имя – Яков Брюс, – продолжил он. – Должно быть, вы не слыхали обо мне, но дело не в этом.
Тот  Яков Брюс, о котором много читал Никита, жил в конце XVII и в начале XVIII веков. Первый соратник Петра, генерал, ученый, инженер, политический деятель. А еще колдун, о котором в те времена и много позже ходило множество легенд. Его упоминал и гвардеец ровно год назад.
– Никакой я не колдун, – усмехнулся тот на мысли Никиты. – Ланской наговорил вам глупостей, а вы и поверили.  Я ученый и лишь немного –  чернокнижник, алхимик. В Бога православного верю истово и без изъянов.
Город, как и в прошлый раз, начинал затихать.
– Вы взялись помочь Ланскому и его невесте. Это похвально. В том, что произошло с ними, я не виновен. Никаких обид на него у меня нет и не было.  Вмешались силы, мне не подвластные. Они всегда рядом со мной: иногда помогают, иной раз –  мешают. На этот раз необходимо доброе вмешательство стороннего человека, который не побоится. Человека из вашего времени.
Никита рассказал  Брюсу о своих архивных находках.
– Вот как, – усмехнулся собеседник. – Стало быть все уже благополучно завершилось. Вернее,  –  завершится. Однако нам с вами успокаиваться еще рано.   Я расскажу, что нужно делать...
Как и в прошлый раз, белая карета возникла  из снежной кутерьмы со стороны улицы Сонина.
Никита, как его научил Брюс, вышел на дорогу, преградив путь экипажу. В руке его была тяжелая трость чернокнижника, острием которой он ударил по ледяному насту. Послышался звон, как будто удар пришелся по массивному колоколу. Потом пришла очередь прочитать заклинание, которое он успел запомнить и в котором со слов Брюса,  нельзя было менять ни слов, ни интонаций.
Карета остановилась, кучер замер в неестественной позе, грум на запятках тоже. Но девушка в карете оставалась такой же живой и естественной.
– Это вы! – обрадовалась она и открыла стеклянную дверь. – Господь снова послал мне собеседника.
– Здравствуйте, Анастасия, – поздоровался Никита и княжна даже не удивилась тому факту, что он знает ее имя. – Нам нужно дождаться Владимира.
– Это невозможно, – грустно улыбнулась она.
– На этот раз у вас с Ланским есть сильный помощник, – сообщил Никита, указывая на перстень, коим снабдил его чернокнижник.
– Вы верите ему? – с тревогой спросила девушка. – Впрочем, у нас с Владимиром нет другого выхода. Однако вы подвергаете риску и себя.
Вдруг княжна замолчала на полуслове и замерла –  как ее кучер и грум.
И тут Никита услышал голос, который звучал, как будто кто-то невидимый сидел напротив:
– Ты хочешь   поменяться с Ланским местами и вечно слоняться по временам и пространствам? Поверь мне –  ничего хорошего. Он обидел не Брюса, а нас. Если это не входит в твои планы –  просто сними перстень. Не делай ошибки.
Было и второе заклинание, коим алхимик велел воспользоваться только в крайнем случае.
– Не советую, – прокомментировал голос.
Но Никита решился и бегло произнес заклинание. Теперь уже голос замолчал на полуслове, успев лишь произнести напоследок:
– Ты пожалеешь.
Княжна ожила, вроде бы даже не заметив произошедшего:
– Однако  вы подвергаете риску и себя. Если Брюс где-то рядом, пускай позаботится об этом.
Вдруг, снаружи послышались поспешные шаги. Через несколько секунд дверь кареты распахнулась и вовнутрь ворвался  Ланской, пропахший свежим снегом, крепким трубочным табаком и ваксой для сапог.
Все получилось, и Никите в самый раз было уходить восвояси.  Он вышел из кареты и двинулся в сторону дальней скамейки, где прятался Брюс. Но тут  его догнал гвардеец:
– Спасибо, добрая душа. Прими от меня в подарок эту вещицу.
Он протянул Никите что-то завернутое в красный бархат, и тот не глядя опустил подарок в карман пуховика.
– А ты от меня, Владимир,  прими огниво новое. Старое небось уже иссякло.
Карета тронулась с места и скоро исчезла в межвременных пространствах.
Брюс встретил Никиты встревоженно:
– Нужно запутать эти силы, будто и нет тебя вовсе. Поспешим.
С этими словами он взял Никиту за руку и скороговоркой произнес какое-то заклинание.
Реальность 2015 года начала меняться, и скоро вместо нее возникла совсем другая.
– Нужно спрятать тебя  на краткое время в Курске иных времен, – продолжил Брюс. – Не попасть бы нам в горячие времена, когда в Курске то поляки с запорожцами под стенами объявятся, то татары крымские окрест рыскают.
Но город был спокоен. Лишь со стен невидимой в ночи крепости раздавались голоса дозорных, что перекликались между собой:
– Славен государь Московский!
– Воистину славен.
– Славен воевода курский!
– Сгинуть ляхам во все времена.
– Никита, Петров сын, а когда долг отдашь?..
Когда глаза привыкли к темноте, оказалось, что они стоят посредине неширокой улицы, что вилась между деревянными домишками. Пахло дымком из печных труб и слегка –  коровьим навозом.
– Жалко, что ночь, –  посетовал Брюс, –  не разглядишь ничего. –  Однако двинемся в сторону острога, там факелы на стенах. Не нарваться бы на дозор стрелецкий –  хуже нечистой силы может оказаться.
Все обошлось, и крепость в тусклом свете факелов вдруг выплыла из-за заборов и частокола.  Контуры приземистых башен угадывались на фоне облаков, через которые подсвечивала полная луна.
– Можно бы в гости зайти к Алеше Шеину, –  хмыкнул Брюс. –  Как раз его времена. Только не узнает он меня. Чего доброго велит голову отрубить как лазутчику вражьему.
В стороне послышались приглушенные голоса.
– Пора нам, –  резюмировал Брюс, и мгновенно  Никита оказался рядом с той самой скамейкой. Брюса не было, но его голос все еще звучал:
– Захочешь повидаться со мной или спросить что-то, надень мой перстень (он у тебя в кармане) на безымянный палец левой руки и поверни его три раза по часовой стрелке.  И помни: Яков Брюс –  твой должник.
Подарок гвардейца соответствовал его воинскому ремеслу –  старинный пистолет, украшенный  золотой насечкой и каменьями.
Никите подумалось, что у него появились новые друзья, которые в случае чего помогут. А с таким пистолетом на любой поединок выйти не стыдно. Жаль, что те времена прошли. Впрочем...
  • Комментарии
Загрузка комментариев...