Памяти Юрия Филиппова
Свежий номер: 14 марта 2024 (4959)
тираж номера: 4050 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
Памяти Юрия Филиппова


Каждый год  30 марта я входил в кабинет Юрия Леонидовича Филиппова, ставил на стол бутылку коньяка и протягивал ладонь для рукопожатия… Так, согласно сложившемуся ритуалу, отмечался очередной день его рождения… В день моего рождения повторялось практически то же самое: Филиппов, как всегда энергично, иногда шумно, решая на ходу какие-то проблемы или кого-то мимоходом распекая, входил на кафедру, и теперь уже на моем столе появлялся коньяк, который никогда не распивался совместно, ибо традиция того не предусматривала.  В этих взаимных визитах и взаимных дарениях присутствовал элемент игры, которая ее участникам очень нравилась. Видимо, поэтому за десять лет никто из нас ни разу не забыл о поздравлении и необходимости еще накануне позаботиться о презенте… Традиция прервалась… Останутся светлые воспоминания.
Для человека моего возраста визиты на кладбище, участие в скорбных церемониях становится делом частым и почти рутинным. Но смерть Юрия Леонидовича стала одной из самых болезненных потерь за всю жизнь. За три месяца, которые минули с того дня, когда темным декабрьским утром с неожиданно ранним телефонным звонком до меня дошла скорбная весть, сознание так и не смогло смириться с произошедшим. Да и не только сознание – стиль самой жизни все еще болезненно перестраивается под те условия, в которых Юры нет! Еще издалека был слышен его голос, через две-три секунды распахивалась дверь на кафедру, он входил, садился на диван, и двух-трех фраз было достаточно, чтобы обозначить проблемы или констатировать их отсутствие. Обсуждение новостей, дошедших до нас из начальственных кабинетов, через интернет или какими-либо другими путями, очень редко анекдот – всего этого уже не будет…
Мы знали друг друга очень давно, с далекого 1975 года. Я, не поступив в институт после окончания школы, работал в Театре юного зрителя, с которым меня связала жизнь за несколько лет до того. До сих пор не знаю, кто привел в ТЮЗ стайку шумных мальчишек из 44-й школы, с которыми мне доверили заниматься и среди которых был Юра Филиппов. Ставили этюды, репетировали спектакль по пьесе Александра Хмелика «Пузырьки», так что мой первый педагогический опыт был обретен в общении с… моим будущим деканом. В 1981-1982 годах я учил его, когда он был уже студентом третьего курса факультета русского языка и литературы.  Ко времени моего возвращения из аспирантуры он трудился на кафедре в должности ассистента, затем сам поступил в аспирантуру престижного Московского государственного педагогического института, где работал над диссертацией под руководством профессора Валентина Александровича Лазарева, известного специалиста в области литературы XX века, компаративистики, горьковедения… Успешная защита, возвращение на родной факультет и довольно скорое избрание деканом, которое всеми было воспринято как нечто естественное и желанное. Его уважали и любили, хотя ни перед кем он не заискивал, популярности не искал и от конфликтных ситуаций, неизбежно сопровождавших его деканские будни, не прятался. Мог быть жестким, когда речь заходила о деле, извинений и ссылок на объективные обстоятельства не принимал. Будь по-другому, он не удержался бы в должности в течение двадцати лет и не удержал бы факультет. А годы были очень непростые: постоянно меняющиеся стандарты, учебные планы, следующие одна за другой аттестации и аккредитации, оптимизация штатного состава. Случались предательства и «подставы», неожиданные и особенно болезненные оттого, что вершили их люди, им облагодетельствованные. То, что все это воспринималось близко к сердцу, было видно еще тогда, а когда Юра умер, стала понятна мера глубины этого восприятия. По-другому у него не получалось, ибо факультет был для него Домом, причем не метафорическим, а реальным. Домом, который требовал постоянного присмотра и каждодневной заботы, почему и оставлял он его дней на десять в году, не более, когда, выкроив клочок времени – между вступительными экзаменами и началом учебного года, – позволял себе вместе со всей семьей на недельку съездить к морю. При том, что работа в деканате поглощала его полностью,  Юрий Леонидович издал монографию и больше сорока научных статей, подготовил двух аспирантов, которые успешно защитили диссертации.
Друзьями мы не были, даже в гостях друг у друга ни разу не побывали, на рыбалку не съездили и по грибы не сходили. Пару раз съездили в командировку, побродили вдоль Волги в Ярославле, посмотрели фрески Феофана Грека в Великом Новгороде и заглянули под своды Софийского собора… Впечатлений хватило на годы вперед… Теперь понимаю, что обходиться без Юрия Леонидовича будет трудно и что ту брешь, которая возникла в моей жизни, в моем сознании после 27 декабря 2018 года, закрыть будет невозможно. Речь идет о чисто человеческой потере, которую ничем не компенсируешь и которая не имеет материального выражения. Чем можно восполнить безвозвратно утраченную возможность общения «на заданную тему» – «заданную» личностью Филиппова и его искренней открытостью к восприятию услышанного от собеседника? Добираясь до работы, возвращаясь из командировки, отпуска или однодневной поездки в соседний Орел, я заранее знал, что ему будет интересно, о чем мы будем говорить,  и не представлял себе другого собеседника. Тем для разговоров всегда хватало, с годами их количество только увеличилось, а после того как выяснилось, что отец Лены, его жены, был родом из того же села, что и мой отец, разговоры наши обрели оттенок некоей сокровенности. Все, что касалось села Зорина, начиная с моих детских воспоминаний, было интересно ему, я, в свою очередь, с интересом слушал рассказы о его семейных наездах в это село – последний «сюжет» касался его участия в престольном празднике строящегося  храма 6 ноября 2015 года.
Юра! Когда вечером, накануне похорон, желающие проститься с тобой люди один за другим стали собираться в университетском храме, твоя дочь, в стремлении хоть как-то утешить маму, сказала, что ты отдыхаешь. Ты действительно уставал. Но никто не предполагал, что эта усталость обернется невосполнимой потерей, которая до сих пор представляется чем-то невероятным, невозможным и несправедливым. В твой день рождения, который мы впервые отмечаем без тебя, кто может и умеет, тот помолится об упокоении твоей души и вместе с теми, кто молиться не умеет, будет о тебе помнить. И память эта будет вечная и светлая!
Владимир КРИВОЛАПОВ,
доктор филологических наук, профессор,
зав. кафедрой литературы КГУ.
  • Комментарии
Загрузка комментариев...