Пятый курс института – самый легкий, особенно после зимней сессии. О госэкзаменах не думалось, они на стипендию уже не влияют. Все мысли о будущем: где работать. Романтики и патриоты, а таких было большинство, хотели поехать куда-то подальше – мир посмотреть пока молодые.
Большинство наших разъехалось от Урала до Сахалина. Я попал в Красноярский край. На юг. Прекрасные места знаменитой Минусинской котловины – здесь отдыхал и набирался сил для свержения царизма Владимир Ульянов.
Места красивые, местные говорили – вторая Швейцария. В Швейцарии я не был, но поверил им. До этого вообще из своей деревни не выезжал дальше Курска и тосковал по родным местам. Вечерами смотрел туда, где садится солнце, и передавал привет курскому степному краю. Писал письма на малую родину, много читал. Открыл для себя Василия Шукшина после романа «Любавины», Викторию Токареву после «Дня без вранья».
А однажды начал читать в журнале рассказ «Есть ли жизнь на других планетах». После первых десяти предложений разволновался – Боже мой, да это же про наши курские края. Посмотрел концовку – да, город Курск, Евгений Носов. Имя мне ничего не говорило, но рассказ я «съел» разом. Вернулся и еще раз прочитал. И наши края, и герой, который ездил по области и читал лекции «Есть ли жизнь на других планетах», показались мне такими близкими.
Все. Я попал на крючок к неизвестному мне писателю Евгению Носову. В селе толстые журналы не продавались и я ходил в районную библиотеку искать Носова. Когда находил, радовался как ребенок игрушке. Читал по два-три раза. Как у меня поднималось настроение! Несколько дней ходил счастливый, словно побывал на родине.
Я представлял себе, как выглядит автор. И почти не сомневался, что он живет в селе – так ярко, даже нежно, описывал он и своих героев, и природу края.
В Сибири я прожил шесть лет. И каждый новый рассказ Евгения Ивановича был мощным приветом с моей малой родины. Это была энергетическая подпитка для меня!
Носовские рассказы захватывают с первых строк. Не знаю, как бы я их воспринял дома. Но вдали от родных мест они для меня были еще ближе. Неизвестно, как бы отнесся к ним, будь я городским. Но я родился и вырос в деревне. А большинство рассказов Евгения Ивановича как раз о деревне, что мне так близко и понятно. Даже заголовки притягивают: «За долами, за лесами», «Во субботу, день ненастный», «Течет речка».
А какой язык носовских произведений! «Дрожит, зыбится горячий воздух, и снуют в нем медным, зудящим гулом остервеневшие оводы», «На рассвете меня будили журавли». «С осеннней ленцой крапал нудный, обложной дождишка». И так далее.
Я любил читать все, что выходило из-под его пера: и повести, и рассказы о рыбалке, и газетные статьи. Но особый восторг вызвал у меня рассказ «Шумит луговая овсяница». Прочитал его быстро, потом не спеша, задерживаясь и запоминая подробнее. А потом стал читать громко, чтобы через слух впитать в себя это чудо. Давайте вспомним вместе:
«В середине лета по Десне закипали сенокосы. Перед тем стояла ясная недокучливая теплынь, небо высокое, емкое, и тянули по нему вразброд, не застя солнце, белые округлые облака. Раза два или три над материковым обрывистым убережьем сходились облака в плотную синеву, и оттуда, с хлебных высот, от полужских тесовых деревень неспешно наплывала на луга туча в серебряных окоемках. Вставала она высокая, величавая, в синих рушниках дождей, разгульно и благодатно рокотала и похохатывала громами и вдруг оглушительно, весело шарахала в несколько разломистых колен, и стеклянным перезвоном отзывалась Десна под теплыми струями ливня. Полоскались в веселом спором дожде притихшие лозняки, набухали сахарные пески в излучинах, пили травы, пила земля...»
И я пил эти изумительные строки о природе.
Хоть и проза, но какая поэзия в этом вступлении к народному сельскому празднику – сенокосу. Помню, даже стал переписывать эту часть рассказа в тетрадь. О сенокосе писали многие русские писатели и поэты. Но так, как это сделал Носов, не писал никто. Быть может, ошибаюсь, но таково мое впечатление.
«Овсяница» дорога мне еще и тем, что написана о моей деревне. Заменим Десну на Тускарь, и все как у нас! Моя малая родина – 2-я Воробьевка. Это километрах в пяти-семи от знаменитой Коренной пустыни, что стоит на высокой гряде, тянущейся от Курска и до Тепловских высот. Нашу деревню поят и кормят три речки – Тускарь, Снова и Моркость. Три речки – три луга. А Затускарье – самый большой.
Когда прочел рассказ своей маме, она сказала, что автор наверняка бывал в наших краях. Точно, был.
Этот рассказ читал много раз: своим детям, потом каждому внуку по мере взросления. Когда узнавал, что кто-то из моих знакомых никогда не читал Носова, возмущался: ну как же можно родиться и жить в курском крае и не знать Носова. И я настойчиво, даже напористо, советовал – начните с «Овсяницы».
Уходя, Евгений Иванович написал пронзительные строки «Покормите птиц». Это было по сути его завещение, просьба, крик души. Оно нашло отклик, особенно у юных россиян, начиная с детсадовского возраста.
Евгений Иванович Носов – писатель российский и, точнее, мировой. Но нам он роднее и ближе, ведь ходил по нашим улицам и паркам, по курским тропам. Мы первыми в стране читали его новые вещи в местных газетах.
Куряне часто собирались на встречи со своим знаменитым земляком. Евгения Ивановича было интересно не только читать, но и слушать. Говорил он не спеша, как и писал. Подбирая каждое слово.
Талантливый человек талантлив во всем. Евгений Иванович был еще и художником. Его картины курской природы, как и его рассказы, светлы и радостны, даже если они о приближении грозы или бури.
И еще он умел мастерить – игрушки, кормушки. И был внимательным человеком.
Однажды мы встретились на одной из улочек Курска. Мороз под двадцать градусов, Евгений Иванович остановил меня. И мы проговорили около часа. Горжусь до сих пор, что любимый писатель уделил мне целый час своего времени. Я был удивлен, что он меня знал и даже читал мои зарисовки о деревне. Я работал тогда в газете «Молодая гвардия», где в свое время трудился и Евгений Иванович. И он мне посоветовал объединить сельские зарисовки, заглянув глубже в деревенские проблемы.
Моя мечта осуществилась – мы говорили о деревне, которую оба любили и судьба которой нас беспокоила.
Потом я написал книгу «2-я Воробьевка – милая родина моя». Не мне судить, какая она. Но ее бы не было без рекомендации Евгения Ивановича.
- Комментарии
Загрузка комментариев...
