Курянин спасал героев ЧАЭС
Свежий номер: 26 марта 2024 (4962)
тираж номера: 2509 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
Курянин спасал героев ЧАЭС


Долго еще будет вспоминать человечество, какая беда выплеснулась 26 апреля 1986 года из разрушенного реактора на 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС. «ГИ» не раз рассказывали о трагических судьбах курян, не жалевших жизни в борьбе с последствиями аварии. При работе над статьей о Дмитрии Селидовкине, одном из создателей медико-санитарной системы России, выяснилось: его сын, уникальный специалист Института биофизики Минздрава СССР – Георгий Дмитриевич первым из врачей столицы пришел на помощь ликвидаторам.    
Из уст участницы событий
Те, кому сегодня 45 и больше, помнят растерянные выпуски новостей с обрывочными фактами «…погибло два человека… разрушена часть конструкций…» и даже неправильным ударением в названии станции: «ЧернобЫльская», – произносил диктор программы «Время». Что  обычные граждане знали о губительной силе радиации? Разве только, что она и вправду существует: как-никак через занятия по гражданской обороне прошел каждый школьник.
Однако были в нашей стране доктора, уже давно разработавшие меры лечения пациентов с лучевой болезнью. В первых рядах новаторов и наш земляк – Георгий Селидовкин, и легендарная Ангелина Гуськова, работавшая с академиком Игорем Курчатовым. Именно Ангелина Константиновна, в апреле 1986-го возглавлявшая засекреченную 6-ю больницу для пациентов с облучением, оставила ценные воспоминания о тех днях. Итак, вот что зафиксировала доктор медицинских наук, член-корреспондент РАМН, лауреат Ленинской премии, заслуженный деятель науки РСФСР в мемуарах «Врач рядом с пострадавшими».
«Так удачно получилось, что вызванную мною как руководителем клиники ИБФ в 5 часов утра 26 апреля 1986 года аварийную бригаду возглавлял кандидат медицинских наук Георгий Дмитриевич Селидовкин – с его большим опытом срочных контактов с пациентами из многих аварийных ситуаций. К тому времени он был участником оказания медпомощи более чем в 25 радиационных авариях (затем – более чем в 30).
Помимо реального опыта срочных решений и действий в таких сложных обстоятельствах, Георгия Дмитриевича отличали и некоторые особые черты личности. Он не только решал и советовал, но и сам был всегда готов к выполнению не только специальных, но иногда очень простых и крайне необходимых действий. Мог и посмотреть, и ободрить пациента, и взять у него для исследования кровь и костный мозг, и осуществить интенсивную, на грани реанимационной, терапию, и при необходимости участвовать в аутопсии (патологоанатомическом исследовании). И он же мог просто физически помочь тяжелобольному, запустить в работу какой-то прибор, починить неудобную для больного кровать, перевязать рану, поехать добывать необходимые медикаменты и оснащение, стать донором клеток крови.
Недаром в его прошлом опыте было освоение создаваемого в клинике асептического блока, где все надо было делать впервые и во многом самому, обучая и монтирующих блок мастеров, и медперсонал навыкам работы в нем.

Горькая правда из лагеря «Сказочный»
Быстро включил Георгий Дмитриевич аварийную бригаду в работу МСЧ-126, действовавшей в Припяти с первых минут возникновения у работавших острых проявлений заболевания и обращения за медпомощью.
Вместе с Георгием Селидовкиным прибыли врачи и лаборанты клиники для реального усиления возможности медико-санитарной части охватить огромное число лиц (около 600), которым было нужно срочно сделать анализ крови, а в части случаев и повторить эти исследования. Эти маленькие, как выяснилось позднее, уже «грязные» листочки проследовали за пострадавшими и в клинику, являясь бесценным диагностическим документом причастности к аварии и облучению, а также и основанием предварительного диагноза лучевой болезни.
Часы и дни в медсанчасти, перемещенной 27 апреля в другое временное помещение (пионерлагерь «Сказочный», расположенный в 10 километрах от Припяти), до 5 мая для Георгия Дмитриевича слились в один нескончаемый поток. Осмотры и отправка двух первых основных по тяжести эшелонов пострадавших в Москву – в клинику вместе с сопровождашими их членами аварийной бригады... Последние тотчас же включились в интенсивную деятельность гематологической лаборатории клиники.
Бесконечные личные и телефонные ответы на запросы и консультации, просмотр пополняющейся медицинской информации, обучение на ходу врачей, работавших в аварийной зоне, и вместе с руководством МСЧ, обеспечение их работы всеми доступными средствами, что было так непросто!
Смешались дни и ночи, застыл календарь – на первом, открытом еще 25 апреля листочке. Георгий Дмитриевич уже больше был нужен в клинике, принявшей свыше 100 пациентов, в том числе две трети очень тяжелых. Для них нужны были организация асептического режима вне малого асептического блока (6 мест, а нужно, по крайней мере, 46!) интенсивной, в том числе трансфузионной терапии, подготовка к проведению трансплантации костного мозга (шел поиск разбросанных по стране потенциальных доноров-родственников).
Никто, наверное, и не расспросил толком Георгия Дмитриевича о том, что и как он делал эти первые десять дней в Припяти. Все мы просто обрадовались, что к нам вернулся такой нужный сотрудник, без скидки на все, что он пережил за прошедшие дни и от чего, наверное, безмерно устал.
И он этому не удивился, без разговоров встал снова на бессменную, как и у всех других, вахту. Снова в смешавшиеся день-ночь – помощь живым и их близким, тяжесть потерь…

Титан борьбы с ураном
Постепенно мы справлялись, и к осени 1986 года клиника вернулась к привычной работе. Георгий Дмитриевич также естественно, без признаков «звездной болезни», несмотря на закономерную награду (орден Знак Почета), тоже вернулся к своему детищу – асептическому блоку, центрифуге-сепаратору клеток крови, анализу накопившегося опыта.
В 1994 году он успешно защитил докторскую диссертацию, а в 1996-м в кругу друзей и соратников отметил 50-летие. С 1996 по 1999 год исполнял нелегкие обязанности заведующего клиническим отделом.
Коллектив с доверием отнесся к нему, а он успешно представлял клинику на ряде международных совещаний уже в качестве директора Центра ВОЗ.
Георгий Селидовкин принимал участие во всех основных научных публикациях по проблемам гематологии и радиационной медицины, которые были выполнены за эти 15 послечернобыльских лет…
Серьезным испытанием для каждого человека, тем более для врача, является тяжелое заболевание и связанное с ним оперативное вмешательство. Наверное, тогда в первый раз можно было задуматься, что для Георгия Дмитриевича не прошли бесследно эти тяжелые годы и особенно дни и месяцы 1986-го, когда на его плечи легли многочисленные физические и моральные перегрузки.
Мы радуемся, что он был с нами: выдержанный, приветливый, доступный, охотно и умно обучавший яркими лекциями новые поколения врачей, искренне волновавшийся за то, чтобы сохранить преемственность уникального опыта, накопленного клиникой».
О семье Селидовкиных
Рассказывает Ангелина Гуськова и о семье уникального врача:
«Георгий Дмитриевич – врач во втором поколении. Его родители познакомились в Курском мединституте, поженились в период эвакуации в Великую Отечественную войну в городе Алма-Ате. Мать Георгия Дмитриевича, Алла Андреевна, после окончания в эвакуации мединститута была распределена в Геок-Тепинский район Ашхабадской области, где в течение двух лет работала педиатром. Население района в основном проживало в кишлаках, и поэтому работа осуществлялась «на горбах верблюда» – она с медсестрой переезжала из одной точки в другую, разворачивали временный медпункт и оказывали помощь не только детям, но и, естественно, взрослым. Только почти через год после рождения сына ей было предоставлено место педиатра в самом городке.
Вернувшись в Курск, работала в городском роддоме в отделении «микропедиатрии», в котором наблюдались дети после рождения до их выписки или брошенные матерями до времени, когда их можно было передать в детский сад, так как устроить в ясли практически было невозможно. Помимо этого тогда все врачи дополнительно и безвозмездно дежурили в госпиталях для раненых на фронтах войны.
После переезда в Москву ей пришлось переквалифицироваться, работала врачом функциональной диагностики: электрокардиография, фонокардиография, плетизмография, энцефалография... Сначала в МСЧ-12, а затем в клинической больнице №6, где потом заведовала отделением функциональной диагностики.
Ее сын Георгий Дмитриевич стал отцом двух дочерей, которые, окончив юридический факультет, работают в правоохранительных учреждениях. Его брат Андрей Дмитриевич закончил МИФИ, по специальности – физик-теоретик, кандидат наук, работал в Курчатовском центре, был ученым секретарем Института ядерных исследований РАН. (В настоящее время заведующий отделом научно-технической информации ИЯИ РАН)».
Павел РЫЖКОВ.
  • Комментарии
Загрузка комментариев...